Интервью

Интервью Лёши Кабанова в журнале "Фабрика"

Ты, когда шел на «Фабрику звезд», конечно, представлял себе дни, когда ты будешь знаменит?
Когда мы шли на «Фабрику», я вообще не представлял, что будет происходить…
Есть ли в славе что-то, к чему ты был изначально готов?
В принципе есть. Меня не устраивает в этой славе то, что я выхожу из дома и какой-нибудь малец лет четырнадцати может мне крикнуть в спину, что «Корни» - это уроды и дебилы. Я бы мог подойти и с одного удара свалить, но я не буду этого делать. Могу сказать, что появился такой комплекс – мания преследования. Идешь где-нибудь, и невозможно отделаться от ощущения, что на тебя кто-то смотрит.
Закрываешь глаза темными очками?
Конечно. Я по натуре человек не кичливый, у меня нет потребности в том, чтобы меня узнавали. Не нужен весь этот окружающий пафос. То, что слава помогает, это безусловно.Это помогает общаться с людьми нового уровня, с которыми я раньше не смог бы пообщаться. Скидки в магазинах, иногда бесплатные проходы в клубы, на самом деле много положительного. Больше, чем отрицательного.
Расскажи побольше про историю песни, написанную на слова фанатки. Как зовут эту девочку?
Я боюсь, что если начну на этот вопрос отвечать, то та девушка, которая себя фанаткой не считает – она может обидеться, что мы ее фанаткой назвали.
Значит, ты читаешь письма фанаток? Все подряд, или уже устал?
Я стараюсь читать те письма, которые мне передают, например, во время съемок передач.
Честно?
Ммм… стараюсь читать. На Интернет-письма иногда отвечаю.
Но на все ответить все равно невозможно. Может быть, ты это сделаешь сразу с помощью журнала? Ведь многие письма с одним и тем же содержанием: «Я тебя люблю и очень хочу с тобой встречаться, вокруг нет интересных парней. Вот тебе мой телефон, позвони».
А что я могу им ответить? Что-то наверно, должен. Ведь они ждут ответа. И расстраиваются, когда его не получают.
Думаешь, расстраиваются?
Конечно – пишут второе письмо, третье. Они должны понимать, что не одна она такая написала письмо.
Вот для того я тебя и прошу ответить, чтобы это ты сказал, а не посторонний человек. Ты же в отношениях неразделенной любви с миллионами девушек. Ты не чувствуешь ответственности?
Девчонки, я вас люблю! Что я могу сказать? Я вас тоже люблю.
Как думаешь, фанатизм – это болезнь или просто очень сильная любовь?
Думаю, что среди вот этих девочек, не знаю, как их правильно назвать, фанатки, не фанатки, есть те, которые любят по-настоящему. Их единицы, их не так много, но они влюбляются по-настоящему.
Что для тебя настоящая любовь? Ты по каким признакам понимаешь: «все, я влюбился»?
Я вообще такой человек – НЕ влюбчивый. Поэтому, если я влюблен, то мне надо размышлять, что это такое со мной. Это сразу понятно. Это просто очень редко со мной бывает.
Опиши свое состояние, когда ты в первый раз вышел на сцену перед большой толпой народа. Это, наверное, был финальный концерт на «Фабрике»?
Первый раз я вышел на сцену 13 октября, это было первое пятничное шоу. Человек 100 было. А аудитория еще больше была, потому что еще шел прямой эфир в Красноярск. Слава богу, что мое выступление заключалось в том, что я вышел, встал за клавиши. Меня еще на репетиции так колотило, что я понял, что я какой-то невротик. Первые выступления…я вспоминаю это как ужас. Люди говорили, что у меня стеклянные глаза. Я так переживал, так боялся. Лучше бы меня убили, только бы не выходить на сцену, иногда даже так. А потом потихонечку привык, и уже начало нравится. Сейчас я на сцене себя гораздо увереннее чувствую, чем в жизни. Если бы я всегда был такой, как на сцене, цены бы мне не было.
Сейчас можешь вспомнить отдельных девочек, в каких-то далеких городах?
В каком же городе…В Евпатории! Там была открытая площадка, огороженная высоким забором. Мы вышли на сцену и начали репетировать. А за этими заборами стояли деревья, на которые как раз залезли фанатки, и начали бурно реагировать. Мы заиграли «Плакала береза» и одна…ой, давай не буду их фанатками называть…одна, так скажем, девушка…ее так переклинило по теме «Плакала береза», что она раскинула руки, завизжала, а она ведь на дереве сидела…и упала! Метра два высота. К счастью, она не покалечилась.
У вашей группы есть фанатки, которые ездят с вами по всей стране? Такие, чтобы делали себе татуировки – «Корни»…
Были такие. Но на самом деле, как позже выяснилось, они нас фотографировали, а потом эти фотографии продавали.
Так вот они какие!!! Ты сейчас просто разбил идеал преданной поклонницы.
Есть у меня одна преданная поклонница. В Москве живет. Постоянно на всех мероприятиях ее встречаю. Выступаем ли мы в Кремле, в Лужниках или на Mtv, она всегда приезжает, и дарит мне какую-нибудь игрушку…
А что-нибудь поинтереснее, чем игрушки, дарили?
Конечно, дарили, но это, я боюсь, секрет…
Трусики с росписями? Рассказывают про такое…
Почему это должно быть чем-то материальным?
Скажи, тебе когда-нибудь приходилось защищать фанаток от охранников? Ведь с ними так грубо обращаются…
Вообще, в основном охранники нас защищают.
Находиться в толпе людей, которые хотят взять автограф – довольно нервное ощущение, да?
В первый раз меня навалила толпа, когда я в Останкино шел. Мы приехали на концерт из «Звездного дома». У меня даже колени дрожали, и руки тоже, даже не знаю, как я расписывался. А второй раз случился в каком-то городе, там я вообще застрял. Я был один, а вокруг двести человек, не меньше, сдавили меня так, что я руки не мог поднять. Они со всех сторон давят, суют мне свои ручки, бумажки…я поднял голову и закричал: «Помогите!» Через минуту подоспела охрана, но было очень страшно. В последнее время со мной такого не происходило, слава богу.
Приходилось ли тебе на гастролях теряться?
Нет, никогда. Я к этому очень трепетно отношусь. Знаешь, есть такая болезнь – топографический кретинизм. У меня он порой проявляется. Поэтому я во всех поездках стараюсь держаться за плечо друга до последнего. И еще ни разу не терялся.
Чтобы тебе понравится, девушке обязательно любить группу «Корни»?
Не обязательно. Может не любить нашу музыку. Меня это не смутит.
Когда тебе нравится девушка, ты прикладываешь усилия, чтобы произвести на нее впечатление или за тебя все делает твоя популярность?
Ну, наверно, приходится… Я не знаю, насколько это можно назвать усилиями…
Ты так сейчас говоришь, что создается впечатление, что ты уже забыл, что такое – прикладывать усилия.
(Смеется) Ну нет, я все-таки могу многое сделать. Чтобы девушке понравиться, я могу даже в комнате своей прибраться.
Смог бы потратить все деньги, что у тебя есть, на девушку?
Зачем?
Ну, значит, не смог бы.
Хм, должна быть какая-то веская причина…
Расскажи о своих братьях. С тех пор как мы напечатали фотографию, нас о них часто спрашивают.
Одному 13 лет, его зовут Саша, младшему Митьке – 11. Что о них рассказать? Они еще школьники.
Ты для них авторитет?
Если я и авторитет, то это потому, что я их старший брат. То что я известный им совершенно не важно. Их это не интересует.
Кого или чего тебе не хватает, когда ты на гастролях уезжаешь надолго из Москвы?
Семейного очага. Когда у меня какие-то проблемы в жизни, для меня лучшая защита и лекарство – семья.
Тебя публичная жизнь выматывает? Ты как рыба в воде на тусовках или тебе нужно уединение?
Очень нужно. Мне уединение необходимо. Иногда, если собирается шумная компания, даже если у кого-то дома, то я могу посреди тусовки встать и пойти в другую комнату один посидеть.
Напомни, кто ты по гороскопу?
Овен.
Тогда у тебя лидерские качества, и общительность должны быть на высоте.
Это есть!
Ты в группе лидер?
У нас все лидеры. Но я – главный лидер (смеется). Ты только поставь смайлики, с прижмурками.
Артемьев поедет на Казантип с ди-джеями. А у тебя какие планы на остаток лета?
Я тоже хочу поехать на Казантип!